Фестиваль в итальянском Триесте оценил кино Восточной Европы

Международный кинофестиваль в Триесте (TSFF) не стремится конкурировать с флагманскими европейскими площадками вроде Каннов, Берлина или Локарно. У него свой профиль – экспертиза нового восточноевропейского кино, в том числе российского. Два года назад одну из главных наград фестиваля – Premio Trieste, присуждаемую на основании учета зрительских симпатий, – получила «Аритмия» Бориса Хлебникова. А еще годом раньше документальная лента Евгения Митты о Pussy Riot «Выступление и наказание», представленная самим режиссером в компании двух героинь – Надежды Толоконниковой и Людмилы Алехиной, – вызвала образцовую итальянскую овацию. В разные годы показы российских фильмов в Триесте неизменно, вне зависимости от дня недели и времени суток, собирали полные залы. Но в этот раз наших фильмов было мало.

Бизнес-стратегия фестиваля ориентирована преимущественно на итальянский рынок, и для кинематографистов Восточной Европы успех на TSFF – это входной билет в итальянский кино- и телепрокат. Специализация TSFF продиктована особостью самого Триеста.

До Рима отсюда почти 700 км, Вена намного ближе, а Балканы видны с городской набережной без бинокля. Близость славянского мира здесь ощутима, до германского и венгерского тоже недалеко. Прошлое Триеста – 500 лет под габсбургской короной и почти десятилетие в статусе столицы Вольной зоны под патронатом ООН, пока послевоенные Италия и Югославия спорили о праве на этот угол адриатического побережья. Но ни Апеннинам, ни Балканам этот город не принадлежит. Говорящий в основном по-итальянски Триест – последняя точка континентальной Средней Европы, вынесенная к берегам теплого моря.

География, судьба и дух Триеста вдохновили историка и кинокритика Аннамарию Перкавасси, которая, в начале 1980-х увлекшись Восточной Европой, на свой страх и риск подготовила «пилотное издание» фестиваля в 1987 г. С того момента до самой смерти в январе 2016-го (в разгар XXVI фестиваля) она оставалась арт-директором успешного проекта.

Именно в 2016-м программа TSFF запомнилась расширенным показом фильмов румынской «новой волны», задававшей фестивальный тон в Европе с середины нулевых. В 2017-м протагонистом стало новое кино Украины, а год спустя – кинематография стран Балтии.

Если западноевропейские – даже итальянские – фильмы и попадают в репертуар фестиваля, то лишь при условии их связи с «востоком». И точно так же специальный приз жюри Eastern Star в Триесте могут вручить актеру любого происхождения и подданства – но непременно за игру в «восточном» фильме. Как в 2017 г. итальянке Монике Беллуччи за главную женскую роль в фильме Эмира Кустурицы «На Млечном Пути». Или годом раньше – многолетней музе Кшиштофа Кесьлёвского француженке Ирен Жакоб. А в этом году обладательницей Eastern Star стала итальянская актриса польского происхождения Кася Смутняк, сыгравшая в польском фильме Тадеуша Сливы «(Не)знакомые» – (Nie)znajomi. Английское название ленты в программе TSFF – Perfect Strangers – оказывается спойлером: дебют 38-летнего режиссера в полном метре и в самом деле ремейк «Идеальных незнакомцев» (2015) Паоло Дженовезе. А Смутняк играет в обоих фильмах одну и ту же роль – хозяйки квартиры, в которой семеро друзей соглашаются на предложенную ею игру. Все смартфоны на стол, разговаривать только по громкой связи, sms зачитывать вслух – и разворачивается история со скелетами в шкафу.

В интервью польскому порталу naTemat.pl несколько месяцев назад Слива рассказал, что принял предложение снять ремейк, когда понял, что имеет дело с «универсальной платформой», которая легко адаптируется, и «следовал не за оригиналом, а за своими персонажами». Его версия получилась даже острее и драматичнее, и трагикомическая фабула Дженовезе то и дело проваливается в отнюдь не шуточный славянский хардкор.

В этом году в Триесте показали не менее десятка фильмов, которые балансируют на грани между игровым и документальным кино.

Тенденция еще и такова, что режиссеры принялись снимать эпизоды из собственной жизни, становясь одновременно исполнителями главных ролей и/или сценаристами. А бок о бок с профессиональными актерами выступают люди с улицы – нередко в буквальном смысле.

В кинофестивальной практике определения, сопоставимого с «литературой факта» пока нет. Соответственно, и критерии, по которым пограничные фильмы включаются в конкурсные программы игрового либо документального кино, становятся все более зыбкими и условными.

Среди этих фильмов работа молодого румынского режиссера сербского происхождения Иваны Младенович «Ивана Грозная» (Ivana The Terrible, 2019) – лирично-ироничная новелла о визите режиссера/сценариста/протагониста в родное придунайское Кладово. В авторском взгляде на сумасшедший дом, который сильно напоминает повседневность балканской провинции, нет ни сардонической усмешки, ни зашкаливающей в кич экзотики а-ля Кустурица. Преследующие главную героиню ситуации, близкие к абсурду, Младенович подает с мягкой и чуть самоироничной улыбкой. И хотя оглядка автора на 1960-е гг. вообще и Феллини в частности весьма ощутима, передозировки удалось счастливо избежать.

Недавний призер Локарно и Сараево венгерка Река Сабо привезла в Триест «Эйфорию бытия» (The Euphoria of Being, 2019). Поистине невероятная история 93-летней Эве Фахиди, пережившей нацистский концлагерь и спустя 70 лет успешно выступившей танцовщицей в хореографическом спектакле, посвященном ее жизни, была удостоена премии главного устроителя фестиваля, ассоциации Alpe Adria Cinema. По всем формальным признакам документальный (и в таком статусе премированный), стилистически этот фильм прочитывается скорее как художественный.

По тем же сугубо формальным признакам в конкурс документалистики угодил не получивший премии, но высоко оцененный итальянскими кинокритиками удивительно красивый фильм другого сараевского лауреата, азербайджанца Хилала Байдарова «Мать и сын» (Mother and Son, 2019). Представляя фильм, Байдаров признался, что, сколько себя помнит, находился под сильным впечатлением от работ Тарковского и Сокурова. Даже не будь это влияние настолько очевидным, упоминание о мастерах русского кино – очень дипломатически верный ход для Триеста.

Кино из России здесь любят, и в этом смысле Триест ничем не отличается от городов «настоящей» – полуостровной – Италии, где мода на русское кино держится прочно в отличие от остальной Европы.

Но в этом году в программе игрового кино Россию представляла лишь одна лента – «Однажды в Трубчевске» Ларисы Садиловой, добротно снятая мещанская драма в пейзажах и интерьерах брянской глубинки. До Триеста картина побывала на российском «Кинотавре» и в Каннах, где участвовала в программе «Особый взгляд».

С фильмом связана анекдотичная история, которой в мае прошлого года Садилова простодушно поделилась с корреспондентом Международного французского радио (RFI). Дескать, когда-то давно на другом «Кинотавре» Станислав Говорухин не то в шутку не то всерьез посоветовал ей экранизировать «Анну Каренину». «Видимо, эти слова запали мне в душу, – сказала тогда Садилова, – мы специально сделали небольшой намек, чтобы напугать зрителя. Надеюсь, это удалось». Но итальянцы в Триесте намека в виде неведомо откуда возникших перед глазами героини железнодорожных путей, похоже, не заметили – или критики не признались.

Совсем иного рода предельно насыщенная по фактуре работа Ксении Охапкиной «Бессмертный» (2019, латвийско-эстонское производство). Город Апатиты, бесконечные полярные сумерки, руда, все мыслимые градации угольно-серого – и в небе, и на земле. И светло-серое, нездорового оттенка освещение тренировочных залов, где хамоватые наставники готовят юных граждан к взрослой жизни, раздавая им роли сообразно собственному пониманию. Готовят и к жизни, и к смерти во имя отечества, за которую каждому гарантируется бессмертие, – и это напоминает радикальный ислам. Тем временем народ вокруг массово и совершенно не героически вымирает, не дотягивая до старости.

Получивший Гран-при на последнем Карловарском фестивале, а затем показанный на «Артдокфесте» в Риге, «Бессмертный» оказался единственным фильмом российской режиссуры в программе документального кино TSFF.