Как раздали призы Берлинского кинофестиваля – 2020

«Золотой медведь» Берлинского фестиваля достался Мохаммаду Расулову за фильм «Зла не существует» – альманах о смертной казни и людях, обслуживающих эту жуткую институцию. Это не первый раз, когда берлинское жюри награждает режиссера из Ирана, который не имеет права выезжать за границу и потому не присутствует на церемонии: пять лет назад награду вручали «Такси» Джафара Панахи. Статуэтку Берлинале-2020 за Расулова получил его продюсер. Он пообещал, что золотой зверь с дружелюбно растопыренными лапами «отправится прямо к Мохаммаду, чтобы обнять его и дать понять, что он не одинок». «А мы, иранцы, очень хорошие люди, – добавил продюсер, растрогавшись. – И вы это еще обязательно поймете». 

Фильм Расулова, в принципе, именно об этом: зла нет и плохих людей, в общем, не существует – все они банально делают свое дело. Один, славный семьянин (первая новелла), в выходной красит жене волосы и кормит сына вкусным сыром, а потом идет и нажимает на кнопочку, которая выбивает из-под ног у приговоренных табуретки. Другие – солдаты-срочники, за участие в казни получающие внеурочную увольнительную. Правда, может оказаться, что невеста, ради которой ты брал выходной, прекрасно знала казненного и не будет рада и т. д. Кино задумано неплохо, но в силу сосредоточенности на идеологическом проигрывает в психологизме деталей: чтобы изобразить ощущения девушки, узнавшей, что ее бойфренд только что повесил ее родственника, декларативного гуманизма недостаточно – нужно разбираться в людях. Но фильм и без того работает отлично: европейцы уже подзабыли, что кое-где людей убивают согласно закону, – а момента, когда такой же фильм снимет хороший американский режиссер из штата со смертной казнью, мы еще дождемся.

В противовес главному решению, которое при желании можно назвать политическим, остальные призы ушли картинам, где этика и эстетика перевешивают политику, а иногда и вступают с ней в борьбу. Так, «Медведя» за художественный вклад получил оператор «Дау. Наташа» Юрген Юргес. Пока легендарный кинематографист, работавший с Вендерсом и Ханеке, поднимался на сцену, у фестивального дворца гремел пикет, призывавший жюри игнорировать «антиэтичный» проект «Дау». Решение нового арт-директора Берлинале Карло Шатриана, прежде работавшего в бескомпромиссном Локарно, подтвердило: трансгрессивность жеста обновленный Берлин ценит выше идеологии. Один фильм из вселенной «Дау» в конкурсе и один, шестичасовая «Дау. Дегенерация», вне конкурса, подтвердили: отныне здесь востребовано спорное. То же подтвердил и спецприз бескомпромиссной комедии «Стереть историю» хулиганов Бенуа Делепина и Густава Керверна. Это история о трех неудачниках из низов, в бедах которых виноват интернет: одну шантажируют видеозаписью случайного секса, у другого дочь подвергают кибербуллингу, третья не может получить достойный балл, работая в «Убере». Все это очень похоже на какой-нибудь роман Мишеля Уэльбека, полный фирменной мизантропии. Не жалеют тут никого – ни «желтых жилетов», ни беженцев, ни, кстати, самого Уэльбека, участие которого было одной из приманок картины, но знаменитый писатель появляется в кадре лишь затем, чтобы купить резиновый шланг и совершить с его помощью самоубийство. Получая приз, патлатые комедиографы призвали смотреть картину не в смартфонах, а в кинозалах – чтобы чувствовать любовь и единение.

Часть программы 70-го, юбилейного фестиваля невозможно было не посвятить городу, где он был задуман. Самым тяжеловесным куском праздничного торта в конкурсе стала новая экранизация классического романа Альфреда Деблина «Берлин. Александерплац», где главный герой Франц превращается в африканского иммигранта Франсиса. Но призом отметили вовсе не его, а нежную городскую сказку одного из основателей «Берлинской школы» Кристиана Петцольда. Заглавная героиня его «Ундины» – водяная нимфа (Паула Бир), которая забыла потерянные в реке Шпрее корни и работает экскурсоводом в музее городской архитектуры. Принц, которого ей предстоит спасти, – простой промышленный водолаз с внешностью турецкого иммигранта второго поколения. Берлинская «Русалочка» растрогала критиков до слез и реабилитировала Петцольда, которого многие любители его давних шедевров вроде «Призраков» давно списали со счетов.

Еще один фильм с берлинской наградой, который определенно стоит большого разговора, – «Никогда редко иногда всегда» американки Элайзы Хиттман, прежде нигде, кроме «Санденса», не замеченной. Это негромкая, типичная инди-драма с типичным инди-сюжетом – две подружки из провинции едут в шумный Нью-Йорк. Потому что одной из них необходим срочный аборт. Тему, которую можно развернуть криком, Хиттман преподносит, негромко шепча зрителю на ухо очевидные максимы гуманизма. Да так, как практически никто сегодня не делает. Картине удивительным образом удается избежать главной проблемы современного левого правозащитного движения – обвинений. Тут есть герои, которые теоретически могут сыграть злодейскую роль, – парень, мечтающий соблазнить одну из беглянок, или социальная работница, терзающая беременную героиню болезненными вопросами, на которые следует дать ответ, выбранный из канцелярских вариантов «никогда, редко, иногда, всегда» («Вступали ли вы в половую связь по принуждению? Прерывали ли вы беременность ранее?»). Но в тот момент, когда мы готовы их обвинить, автор каким-то образом дает понять, что таковы их социальные функции, в которых они существуют, пытаясь причинить минимальный вред другим. «Спасибо всем, кто защищает права людей с матками», – сказала Хиттман со сцены, получая Гран-при за тихое кино, которое в итоге оказалось манифестом о том, что добру не нужны кулаки; нужно только понимание другого.